«Если вы устали учиться, попробуйте пойти учить»: интервью с преподавателем НГУ Иваном Дятловым

О преподавании, студенчестве, лимонах, кинематографе, джазе и философии мы поговорили с Иваном Дятловым – преподавателем специализированного учебно-научного центра Новосибирского государственного университета, младшим научным сотрудником Института философии и права СО РАН.

Кем Вы хотели стать в детстве и подростковом возрасте?

Как ни странно, один и тот же ответ сопровождал меня как в детстве, так и в подростковом возрасте. На вопросы взрослых «кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», я без запинки отчеканивал – переводчиком. Я не знаю и не могу вспомнить, откуда я взял этот образ и чем он меня привлекал, но так сложилось. В подростковом возрасте сюда накладывалась ещё какая-то романтика дипломатической деятельности, но я мало себе представлял реальность работы и в той, и в другой сферах.

Как в итоге Вы пришли к преподаванию? Вы уже думали о преподавании, когда поступали на исторический факультет или видели себя в чём-то другом?

Частично это получилось стихийно, частично под влиянием идеализма: после университета нужно было идти работать, но также хотелось не растрачивать те знания и навыки, которые воспринимались как ценные. Где, как не в образовании, их применить быстрее, проще и продуктивнее всего? Я питал иллюзии почти как народники в XIX веке: надо пойти в сельскую школу и поднимать образование с низов. Этот период закончился быстро.

Я, кстати, подавал документы и на юриспруденцию. Тогда я как раз учил китайский язык и открывалось перспективное направление, что-то вроде изучения международных конституций (со специализацией на Китае). Я проходил по всем критериям, кроме денег. Так что этот вариант отпал быстро и без лишних сомнений.

Когда же я поступил на истфак, то скорее думал в процессе учёбы не о пыльных книгах, а о полевых экспедициях, поскольку дружил я больше всего с археологами (у нас были смежные программы курса до второго). Какое-то время даже думал сменить специальность и уйти в археологию.

Жалели ли Вы когда-нибудь о выборе специальности? Почему Вы решили продолжить обучение в сфере философии?

Оглядываясь назад, нет. Историческое образование очень помогает сохранять себя, ясный ум, понимать, что важно, и пропускать мимо ушей информационный шум.

В какой-то момент мне стало тесно в истории, или же я просто почувствовал, что нужно поменять людей, взгляд на вещи и попробовать что-то новое. Философия всегда воспринималась как такой птичий полет, который позволяет подняться над обыденностью и охватить что-то важное с более отстранённой перспективы. Так я пришел в моральную философию и теперь занимаюсь этикой. С моей точки зрения, нет ничего важнее людей и того, какие правила они придумывают по отношению друг к другу. Как это оправдывают и почему считают правильным, обоснованным, справедливым.

Какая Ваша самая трудоёмкая научная работа?

Тут всё банально – диссертация. Пишется нудно, долго, и не всегда совпадает с твоими ожиданиями. В общем и целом – ужас.

Что сложнее: учиться или учить?

Очень философский вопрос (ухмыляется). На этот вопрос смогу ответить только с привычной позиции преподавателя. Поначалу кажется, что учиться – сложнее всего. Потом ты осваиваешься, привыкаешь к напряжённой работе и обретаешь какие-то навыки учения и научения. Когда ты меняешь позицию и тебе нужно учить кого-то другого, кроме себя, то картина навыков меняется радикально. Тебе нужно продумывать больше переменных, многие из которых ты не всегда контролируешь: а) твоя целевая аудитория; б) перспектива (одна пара/семестр/навыки на будущее); в) подача материала, визуальная составляющая и вспомогательные материалы.

И оказывается, что необходимо развивать в себе человечность и простое понимание к обстоятельствам жизни людей, что совсем не очевидно и часто не нужно, когда ты учишься сам и для себя.

Если обобщить кратко: на разных этапах жизни сложность будет разная. Закончу может быть философским наблюдением. Если вы устали учиться, попробуйте пойти учить, потому что скорее всего вас переполняют знания, и вы достаточно испили этой чаши. Если вы устали от преподавания, то скорее всего вы растрачиваете больше и даете больше, чем оптимально. Надо взять паузу и пойти учиться дальше, найти что-то интересное для себя.

Как Вы оцениваете современные методы преподавания в университетах? Хотели бы Вы что-либо поменять в этой сфере?

За естественные науки говорить не ручаюсь, там всё разнообразно и сложно. В гуманитарных дисциплинах есть сегодня много проблем.

Во-первых, нужно сокращать часы лекций, либо менять их формат. Чаще всего это достаточно бесполезная трата времени. Редкий лектор имеет талант и навык читать не лекцию, а какой-то концептуальный аналитический разбор, после которого сырые представления и проблематизируются, и структурируются в один и тот же момент. Просто подавать информацию – уже дурновкусие. От этого нужно избавляться.

Во-вторых, нужно усиливать работу с текстами. Гуманитарная подготовка – это всё ещё умение работать со словом. Чем больше сложных, творческих эссе – тем лучше. Чем больше грамотной обратной связи каждому студенту по каждому эссе – тем лучше. Нет нужды набирать эрудицию ради эрудиции. В России всё ещё бесконечно силён культ образованности, которая понимается как максимальная начитанность и насмотренность. Это бег за объёмами и цифрами. Чаще всего он бесполезен без сильной методологической, философской и концептуальной подготовки в той или иной гуманитарной дисциплине. Но преподаватели ленятся, нагрузка большая, сверхурочная работа – это всё понятно. Но я просто обозначаю лакуны.

Наконец, не хватает банального обновления программ курсов и маломальского приведения их в соответствие с положением дел на международном уровне. Это касается как содержания семинаров, коллоквиумов, лекций, так и методических практик преподавателей. Людям вообще очень комфортно сидеть в своем коконе и не вылезать из него. Если курс идёт, студенты по необходимости ходят, экзамены сдаются, зачем что-то менять? Поскольку в России не развита конкурентная система на уровне как самодисциплины, так и на уровне кадровой политики, можно сколько угодно сидеть со старыми курсами и гонять их из года в год без малейшего изменения. Я молчу уже про пресловутую «междисциплинарность», когда преподаватели готовы залезать в смежные дисциплины и иллюстрировать какие-то идеи, феномены и концепты при помощи другой методологии (филологии, социологии, политологии и пр.).

Я бы это кратко обозвал так: много воды на лекциях, непродуктивно учат, редко имеют мотивацию расти. Отсюда скука, уныние и непонимание всех прелестей дисциплин и гуманитарной специальности как таковой.

Какая самая интересная или забавная история, которая произошла с Вами за время преподавания?

Историей не горжусь, потому что это было на заре моих педагогических экспериментов. Сейчас бы я выкрутился как-то иначе.

Однажды мне попались школьники (11-й класс). Это хорошая, элитная школа интернатного типа (то есть общежития связаны с учебным корпусом подземным переходом). Этот класс с каким-то редким упорством опаздывал на пары. Не критично, минуты на две. Но с ритма общения и рассказа это всегда сбивает. Жаловаться директору, воспитателям, родителям, проводить «внушительные беседы» – всё это отстой.

Я поставил такое условие: те, кто опаздывает хотя бы на минуту, ест лимоны. Натурально, лимоны. Я брал с собой на пары небольшой контейнер с лимонами, и аккуратно их нарезал дольками. Не всех это брало. Но многим прибавляло мотивации прийти пораньше. А поскольку это была первая пара (8.30), то, судя по всему, многих знатно бодрило.

Практика прожила один семестр, и на этом всё закончилось. Я даже подумывал написать научную педагогическую статью (шуточную) под названием: «Потенциал влияния цитрусовых на утреннюю интеллектуальную активность учащихся и их дисциплину».

Вопрос, который нас всех интересует: хочет ли преподаватель отчислить как можно больше студентов за одну сессию? 

Да нет конечно. Клинические случаи бывают, но таких на моем пути было мало. Но я открою тайну: кажется, никто не против, чтобы самые ленивые и не мотивированные как-то стихийно испарились. Всегда приятнее преподавать заинтересованным. Преподаватели тоже любят пофантазировать.

Я знаю, что Вы интересуетесь кинематографом и пишете рецензии. Можете ли Вы вспомнить как это началось? 

Очень спонтанно. Как-то в один прекрасный день мы с женой поняли, что очень мало знаем о кинематографе, и решили ликвидировать свою безграмотность. Нам было совсем чуть-чуть за двадцать, и инструментов для ориентации в бездонном море кино не было. Мы натыкали какой-то гарвардский список фильмов, которые обязательны к просмотру студентам киношколы, и наобум взяли два фильма. Первый – «Агирре – гнев божий» Вернера Херцога. А второй – «Забавные игры» Михаэля Ханеке. Фильмы эти и сейчас смотрятся не так просто. А тогда это произвело эффекта сноса башки. Где-то пару недель мы приходили в себя. А потом случилось «обращение», и теперь, скорее всего, кино навсегда в нашей жизни.

Как Вы успеваете совмещать критику, преподавание и научную деятельность?

Раньше никак не успевал. Приходилось чем-то жертвовать. Сейчас нагрузки меньше, и получается заниматься всем понемногу. Секрета нет никакого. Если хватает времени – значит успеваешь. Если не хватает – не успеваешь. С наукой немного проще – график работы в научном институте не такой жёсткий, и поэтому можно калибровать время ухода-прихода под себя.

Можете ли Вы вспомнить какое-либо произведение искусства, которое перевернуло Ваше мироощущение?

Так явно не выделишь. В детстве я как-то сильно привязался и перечитывал «Таинственный остров» Жюля Верна. Когда наступил пубертат и начался период подросткового бунта, я привязался к героям «Отцов и детей» Тургенева. В университете перечитал всего Ремарка и помню, что «На Западном фронте без перемен» сильно впечатлил. Но сильнее всего впечатлил роман «Искра жизни», который Ремарк посвятил своей сестре: она сгинула в нацистском концлагере. У меня не было какой-то яркой и необычной художественной литературы. Тут всё как у обычных людей. Это потом я уже стал читать Монтеня, Джойса и других сложных авторов. Но это уже когда мне перевалило за 25.

С фильмом, кстати, проще. Однажды я посмотрел абсолютный шедевр грека Тео Ангелополуса – «Пейзаж в тумане». Я такой эстетики раньше не видел и был ошарашен. До сих пор не понимаю, как такое кино получается.

Какие философы/философские концепции/теории Вам больше всего симпатизируют?

Когда я был юн и очень сильно увлекался французским постструктурализмом, моим кумиром на долгие годы стал Мишель Фуко. Я до сих пор считаю его важнейшим дядькой для философии XX века. У него было много идей, которые меня вдохновляли. «Знание-власть», «Дисциплинарное общество» «Опыт-предел», «Забота о себе» и т.д.

Есть ещё один важный и очень симпатичный мне антрополог Джеймс Скотт, который выпустил книжку «Seeing like a State», которую у нас перевели очень хорошо и по смыслу, и по содержанию: «Благими намерениями государства…». У него есть такой концепт – «метис». Метис означает буквально сложившиеся практики и способы жизни на местах, то, как людям удобно и привычно мыслить, жить и реагировать на обстоятельства. Если вы не обладаете метисом (местным знанием), отсюда очень много разных последствий. Вы не понимаете почему люди предпочитают одно, а не другое. И для этого нужно обрести «метис» (что люди любят, куда предпочитают ходить, что популярно и удобно). Особенно я прочувствовал силу этого концепта, когда стал путешествовать. Как иностранец, тебе всегда очень не хватает этого метиса.

Но вообще их много, и лучше на этом остановиться, иначе тут будет целая ода философским идеям.

Как человек с огромным «университетским» опытом, какой совет Вы можете дать студентам?

Воспитывать в себе вкус к свободе. Она мало осознаётся, но весьма помогает. Практически это означает: халтурить там, где можно халтурить. Спать на бесполезных или вовсе не посещать скучные пары. Если есть храбрость, требовать и брать от образования то, что оно может дать. Это включает в себя и разумную, благожелательную критику в сторону преподавателей.  И не бояться. На любой свой страх задавать себе резонный вопрос: «Если я это сделаю, что самое страшное может произойти?». Если ваше воображение не убеждает и не добавляет веских аргументов против, значит надо делать и пробовать.

София БИККАНОВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.